Однажды Репин был на концерте, где исполнялась "Месть" Римского-Корсакова. "Она произвела на меня неотразимое впечатление,- говорил Репин. - Эти звуки завладели мною, и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи то настроение, которое создалосьу меня под влиянием этой музыки. Я вспомнил о царе Иване..." И Репин принялся за работу над картиной.
Начались подготовительные работы. Надо было искать натуру. Грозный был написан с чернорабочего, похожего на царя Ивана. А для царевича позировал писатель Всеволод Михайлович Гаршин. "В лице Гаршина меня поразила обреченность, у него было лицо обреченного погибнуть. Это было то, что мне было нужно для моего царевича." -писал Репин. Следует сказать, что через 3 года после написания картины Гаршин погиб, выбросившись с пятого этажа психиатрической больницы, куда он попал по причине болезни.
Чтобы картина была более живой, художник изучал все особенности той эпохи, костюмов, обстановки. Он сам кроил костюмы для Грозного и для царевича. Завитками расписывал высокие сапоги с загнутыми носками. "Я работал как завороженный,"- писал Репин. Не хотелось отдыхать, отвлекаться от картины.
И вот картина окончена. В один из четвергов - вечером собрались друзья, знакомые, художники. Репин отдернул занавеску...
...Сумеречный полумрак царских палат, мрачные стены в темно-малиновых и темно-зеленых шашках, пол, покрытый красными узорными коврами, опрокинутое кресло. брошенный жезл и в центре две освещенные фигуры: отец и сын.
Репин изобразил грозного царя Ивана IV в момент страшного душевного потрясения. На смену безудержному, слепому гневу, в припадке которого царевичу был нанесен смертельный удар жезлом, пришло сознание непоправимости содеянного, безумный, почти животный страх и раскаяние. Жалко и одновременно страшно в своей потерянности и отчаянии старческое лицо царя с застывшими, обострившимися чертами. По сравнению с ним лицо умирающего царевича выглядит гораздо более умиротворенным, человечным, живым. Таким оно становится благодаря переполняющим царевича чувствам - жалости к отцу и прощения. Они очищают его душу, возвышают ее над мелкими, недостойными человека страстями, послужившими причиной его гибели. Убийство свершилось. И вот уже перед нами не царь, а отец. Он судорожно обнимает сына, зажимает рану, пытается остановить кровь. А в глазах нестерпимая мука, жалость, любовь...
Назад