В начале 1881 года Репин узнал о тяжелой болезни замечательного композитора Модеста Петровича Мусоргского. Репин преклонялся перед ним, любил его, восхищался его музыкой. Мусоргский лежал в Николаевском военном госпитале на излечении. Репин пришел в больницу к композитору, который очень обрадовался приходу художника.
Мусоргский сидел в кресле в русской вышитой рубахе, в халате с бархатными малиновыми отворотами. Мартовское солнце щедро освещало больничную палату, фигуру, лицо Мусоргского. Репину вдруг стало ясно: вот так и надо его писать. Он принес краски, примостился у стола и стал писать портрет. Через три недолгих сеанса портрет был закончен.
Художник не скрыл следов тяжелого недуга, наложившего неизгладимую печать на весь облик Мусоргского. С поразительной естественностью Репин передал одутловатое от болезни лицо, помутневшие, словно выцветшие глаза, мягкие спутавшиеся волосы. Зритель воочию ощущает эту больную человеческую плоть, видит, что дни композитора сочтены. Но за всем этим очень яственно видны чистые, как родниковая вода, печальные, все понимающие глаза; приковывают внимание его высокий, открытый лоб, по-детски нежные, доверчивые губы. И уже не больной, угасший человек встает перед глазами, а человек большой души и доброго сердца, глубокий, думающий, натура широкая, богатырская.
Через две недели Мусоргский умер. Портрет его, задрапированный черным сукном, стоял на девятой передвижной выставке.
Назад