Айвазовский И.К. (романтизм)
Иван Константинович Айвазовский - известный русский живописец-маринист. Никто не может соперничать с ним в поэтичном изображении водной стихии, в филигранном отточенном мастерстве, главным источником которого являлась страстная любовь к морю. Море вошло в жизнь Айвазовского с детских лет. Он родился в Феодосии, в семье армянского торговца, перебравшегося в Крым из Польши, и сперва носил имя Гай или Гайвазовский, используя фамилию отца на польский лад, и только в 1841 году отказался от начального "г" и стал ныне известным Айвазовским.
Учился он в Петербургской Академии художеств, и уже тогда его работы возбудили всеобщий интерес. Незабываемыми остались для молодого мариниста встреча с Пушкиным на одной из академических выставок и одобрительный отзыв о работах художника. Закончив учебу, Айвазовский отправился на два года в Крым и, плавая на кораблях, завязал дружбу с адмиралами Нахимовым, Корниловым, Лазаревым.
В 1840 году художник уехал в Италию, путешествовал по Европе и через несколько лет вернулся в Петербург прославленным мастером. Но богатство и успех не смогли удержать Айвазовского в столице, и он решил вернуться в родную Феодосию. Там он построил на берегу моря дом-студию, ежегодно устраивал выставки своих работ в России и Европе.
Работа для художника стала его жизнью, недаром он создал около шести тысяч картин. Более половины из них изображают штормовое море.
Интересно, что художник всегда писал по памяти, и от этого его полотна приобретали сказочное романтическое настроение.
Аул Ганиб в Дагестане
Здесь главный герой картины - горы, перед величием которых все кажется мелким, ничтожным. Но аул, расположенный прямо у подножия горы, в ущелье, мирно соседствует с этой громадой. Сакли горцев цепко держатся за склон горы, поднимаются все выше и выше. Вдалеке видны узкие извилистые полоски горных троп, лентой огибающие горы.
На первом плане группа горцев на лошадях с ружьями наперевес. Сюжет очень напоминает рассказы Л.Толстого.
Зрителю хорошо видно плато на вершинах гор, окутанные голубой дымкой облаков, склоны, освещенные солнцем.
Картина создает настроение величия, торжественности.
Башня на скале Босфора (1859)
Пенятся зеленые волны, накатывают на высокий каменистый берег, а в волнах бьется, словно раненая птица, корабль, пытается уплыть от страшных скал, избежать смерти, но не в силах...Стихия сильнее - тянет, рвет паруса, они падают и комкаются рваными тряпками. В шлюпке спасаются матросы - все с тоской смотрят на корабль , он был им и домом, и другом, но тот уже тонет и его уже не спасти.
Одинокий человек стоит на камнях у кромки прибоя, - может быть, матрос, раньше других бросившийся в волны и выплывший, может быть, какой-то зевака, услышавший страшный треск бьющегося о скалы дерева. Старая башня лениво взирает на развернувшуюся у ее подножия драму.
Вдалеке на холме сияющей белизной светится город - высокие башни, шпили соборов, уютные дома. А над морем восходит солнце, заливая все вокруг золотыми лучами, оно вселяет надежду, что шторм закончится. и даже здесь, у скал, море будет более спокойным.
Картина создает настроение очень драматичное, но и очень светлое - это кажется почти циничным, однако мир именно таков: не все корабли тонут в шторм, не все люди, попавшие в бурю, гибнут. И морю все равно, когда оно будет бросать на скалы утлую посудину-корабль - ранним утром летом или осенней ночью. Морю безразлично, потому что такова его природа. Бесконечно мудрое, отстраненной и изменчивое, оно точит берег, потому что "Капля камень точит". Когда - нибудь у Босфора будет плескаться другое море - величественное, спокойное, бескрайнее, - такое же, как было в начале века.
Буря (1886)
Нелюдимо наше море, день и ночь шумит оно;
В роковом его просторе много бед погребено.
Облака бегут над морем, крепнет ветер, зыбь черней.
Будет буря - мы поспорим и поборемся мы с ней.
Смело, братья! Туча грянет, закипит громада вод.
Выше вал сердитый вал встанет, глубже бездна упадет!
(Н..Языков)
Черное море (1881)
Это одно из своих основных произведений, полное величия и силы. Внешне картина настолько проста, что ее невозможно описать, и вместе с тем это одно из наиболее выразительных полотен Айвазовского.
На картине нет ярких красок, цветовых эффектов. Вода не переливается всеми цветами радуги. Не громоздятся угрожающие высокие валы. Море простое и сильное, сильнее чем во время самого грозного шторма. День на море серый, облачный. Весь передний план картины заполнен идущими от горизонта волнами. Они движутся гряда за грядой и своим чередованием создают особый ритм и величавый строй всей картине.Море только еще предвещает бурю, но волны уже упруги и сильны. Нет на картине ни тонущих кораблей, ни людей, спасающихся от кораблекрушения, ни обломков мачт. Ничего, кроме сурового, величавого моря.
Суровой простоте содержания картины полностью отвечает сдержанная красочная гамма ее, построенная на сочетании теплых серых тонов неба и глубокого зелено-синего цвета воды.
Знание изображаемой природы и проникновенное понимание ее, скупая расчетливость живописных приемов - все это определило появление правдивой, полнокровной реалистической картины, поставившей имя мариниста в один ряд с передовыми мастерами русского реалистического искусства и обеспечившей ему широкое всенародное признание. Крамской назвал картину одной из самых грандиозных, какие он знал...
Чесменский бой (1848)
Героический пафос, привлекший Айвазовского в морской тематике, объясняет появление в его творчестве ряда батальных произведений, воспроизводящих подвиги русского флота.
Художник описал разгром турецкой эскадры при Чесме. Накануне русская флотилия, нищая, с плохими кораблями, с полуграмотными командирами, но полная отваги и готовности умереть за Россию, как приказала молодая Екатерина II, разгромила часть хорошо экипированного турецкого флота Гасан-бея в Хиосском проливе. Оставшиеся турецкие корабли спешно укрылись в Чесменской бухте.
На другой день русские во главе с Григорием Орловым и капитан-командором Грейгом решили, что флот турецкий в Чесме надобно разорить, чтоб и духу его не было в Архипелаге.
Ночью турецкие корабли, укрывшиеся в глубине Чесмы, обкладывали навесным огнем. Огонь быстро прыгал по снастям противника, падал на палубу и весь корабль весело охватывало пламя. Но тут две легкие турецкие галеры выплыли навстречу русским кораблям, пересекая им вход в бухту и, взяв русский корабль на абордаж, вырезали всю русскую команду. Прибавив парусов, корабль князя Гагарина прорвался в Чесменскую бухту и вплотную сошелся с турецким кораблем - в свирепом огне, раздуваемом ветром, исчезли и турки и русские. Половина вражеских судов горела, подожженная русской артиллерией, но часть еще была не затронута огнем.
У русских остался последний корабль, брандер Ильина, на него была вся надежда...
Неслышно возникнув из-под тени берега, корабль Ильина плотно, словно пластырь, прилип к борту неприятеля. Сверху и стреляли, и даже плевались турки. Ильин бежал вдоль палубы, поджигая кучками рассыпанный порох. Посвистывая, огонь юркнул в люк, прямо в трюмы корабля, где тесно, одна к другой, стояли бочки с порохом. После этого бросил факел в море и сам за ним...
В вахтенном журнале Грейг второпях записал:" Легче вообразить, нежели описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшее неприятелем: целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду, поверхность бухты была покрыта множеством голов". Была также оставлена запись Юрия Долгорукова:"Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид; люди обгорелые, разным видом лежащие между обгорелых обломков, коими так порт наполнился, что едва на шлюпке мы могли проезжать..."
Лишь после битвы, когда врачи взялись как следует за раненых, обнаружилось, что на эскадре сражались и женщины.
За бортом кораблей лениво волны колыхали толстый и жирный слой пепла - все, что осталось от турецкого флота. В одну ночь русская эскадра уничтожила весь флот султана...Европа вздрогнула! Как могла слабенькая русская эскадра расшатанных кораблей, на которых вымирали экипажи, победить сильный турецкий флот могущественного султана!?
Екатерина писала русским морякам:"Блистая в свете не мнимым блеском, флот наш нанес сей раз чувствительный удар Оттоманской гордости. Лаврами покрыты вы, лаврами покрыта и вся эскадра."
Матросов наградили годовым жалованьем, сверх того за сожжение турецкого флота они получили еще 187 475 рублей - вот сами пусть и делят! Была выбита медаль для всех участников Чесменской битвы: на аверсе изображен погибающий флот султана, а с реверса отчеканено одно лишь слово: "БЫЛЪ".
Волна (1889)
На творчество Айвазовского оказала влияние романтическая школа. Особенно пленило воображение художника море, как образ "свободной стихии", воспетый романтиками. Художник написал свыше трех тысяч марин (морской пейзаж). Никто до Айвазовского не умел так захватывающе показать необъятность водного простора, не стесненного берегами, тысячеликую изменчивость и стремительную силу волн.
Гром и шум. Корабль качает; море темное кипит;
Ветер парус обрывает и в снастях свистит.
Помрачнел весь свод небесный, и, вверяясь кораблю,
Я дремлю в каюте тесной...Закачало - сплю.
...Просыпаюсь...Что случилось? Что такое? Новый шквал?
- "Плохо - стеньга обломилась. Рулевой упал".
Что же делать? что могу я? И, вверяясь кораблю,
Вновь я лег и вновь дремлю я...Закачало - сплю.
...Просыпаюсь... Что случилось? - "Руль оторван; через нос
Вдоль волна перекатилась, унесен матрос!
Что же делать? Будь что будет! В руки бога отдаюсь:
Если смерть меня разбудит - я не здесь проснусь.
(Я.Полонский)
Девятый вал.1850.
Это наиболее знаменитая картина Айвазовского. В ней он как раз противопоставляет слепую мощь природной стихии твердой воле человека.
На полотне запечатлен драматический момент. Уходящие ввысь низкие ночные облака открывают, подобно взвившемуся театральному занавесу, полную романтического напряжения сцену. Она рассказывает о грозном натиске стихии, с которым всю ночь боролся экипаж погибшего судна. На плот, связанный уцелевшими матросами из обломков мачты, надвигается самая страшная и высокая из волн - девятый вал. Однако девятый вал - последний, по морским поверьям, порыв шторма. Близкий конец испытания предвещает и начинающийся день. Солнце - лучший друг мореплавателя. В его лучах всегда стихает клокочущая ярость волн.
Мужественным людям осталось до победы только одно, пусть нечеловеческое, но только одно усилие. Уверенность в том, что они его совершат, вызывается в зрителе эмоционально - колоритом произведения. Живописец всюду накладывает на бушующую поверхность успокаивающие пятна солнечного света. Мастер кладет самые яркие краски палитры и, окружая их сгущенными тонами изумрудно-зеленого цвета воды, достигает предельно повышенного звучания золотистой гаммы. Общий колорит полотна полон торжествующего оптимизма. Картина является своеобразным живописным гимном во славу тех, кто спорит со стихией и покоряет ее.
Все чернее свод надзвездный, все страшнее воют бездны.
Глубь без дна - смерть верна! Как заклятый враг грозит,
Вот девятый вал бежит!..
Горе, горе! Вал настигнет:
В шумном море челн погибнет!
Гроб готов...Треск громов над пучиной ярых вод-
Вздох пустынный разнесет!
(А.Полежаев)
Дорога от Млета до Гудаура (1868)
Дорога над пропастью...по самому краю движется обоз с людьми и лошадьми все выше и выше, кажется, к самому богу, в небо...А под ногами клубятся облака, и где-то глубоко внизу города, села, люди, там жизнь. А здесь вечные снега, величавые горы, неземные, яркие краски. Так и просятся на ум такие стихи:
Я прикасаюсь к Вечности рукой. В горах так близко можно встретить Вечность...
Боясь нарушить неземной покой, я ввысь смотрю и вижу бесконечность.
Так далека отсюда суета, так мимолетны чаянья людские...
Здесь только гор немая красота и неба величавая стихия.
Когда стоишь над небом высоко на крыше мира крохотной букашкой -
То дышится свободно и легко, и перед Вечностью предстать совсем не страшно...
Георгиевский монастырь. Мыс Фиолент (1846)
Мыс Фиолент - мыс на юго-западном побережье Крыма. Самое древнее название - Партениум (или мыс Девы с греч.) и связано с греческим мифом об Ифигении, которая была унесена сюда Артемидой, чтобы стать жрицей в храме Девы.
Еще мыс называли мысом Святого Георгия, т. к. по преданию Святой Георгий явился терпящим бедствие греческим морякам, и выжившие моряки в 891 году основали на скалах Свято-Георгиевский монастырь. Поэтому, вероятно его и назвали Фиолент - Божья страна.
Здесь готовили капелланов (военных священников) для Черноморского флота. Здесь побывали почти все русские цари, был и А.Пушкин.
На картине лунная божественная ночь. Луна осветила огненно-золотистым светом часть мыса, хмурое небо. Лунная дорожка осветила легкую на море рябь. Темными мрачными глыбами слева возвышаются скалы.
Романтический пейзаж создает настроение таинственного величия, вызывает ощущение уединения, одиночества - что, вероятно, необходимо для местоположения монастыря.
Заход солнца на море
Кажется пожар полыхает над морем. Но это вечерний закат уходящего за скалы солнца щедро заливает все небо огненно-красным, золотистым светом. Солнце уже вот-вот спрячется за горизонт, но оно еще горячее, не сдается наступающей ночи и освещает небо с темными облаками и край берега.
Море слегка штормит, его изумрудно-зеленые волны плещутся на берег пенными бурунами. Неподалеку корабль с трепещущими на ветру парусами. Справа темной глыбой поднялась скала, уже спрятавшаяся от солнечных лучей. На берегу одинокая повозка, которую тянут пара волов, да вдали группа людей любуются великолепным зрелищем заката.
Бриг "Меркурий" (1892)
Эта картина посвящена славной истории бесстрашных черноморцев - бриг "Меркурий" после победы над турецкими судами встречается с русской эскадрой.
14 мая 1829 года русский 18-пушечный бриг "Меркурий" на рассвете у Босфора принял неравный бой с двумя турецкими кораблями. Один из них был 110-пушечный линейный корабль, другой - 74-пушечный. Командир брига капитан-лейтенант Казарский вместе со своими офицерами и матросами принял решение: погибнуть, но не сдаваться.
Оба турецких корабля расположились с двух сторон "Меркурия" и предложили ему сдаться, но в ответ с "Меркурия" открыли огонь из всех орудий и ружей.
"Меркурий" был весь разбит, паруса разорваны, возник пожар, в пробоины стала проникать вода, но русские моряки продолжали мужественно сражаться. Удачными выстрелами они нанесли такие значительные повреждения обоим мощным турецким кораблям, что те вынуждены были прекратить преследование и лечь в дрейф.
После боя "Меркурий" благополучно присоединился к русской эскадре.
На картине Айвазовского изображена серебристая лунная ночь. Природа пребывает в состоянии полного покоя; волн нет, только легкая зыбь чуть заметна на море, а над ним в мирном ночном небе плывут быстрые светлые облака.
В открытом море "Меркурий". Он возвращается в родной Севастополь после славной победы над врагом. Вдали виднеются русские корабли, встречающие героический бриг.
Лазоревый грот
Глядя на эту картину, хочется затаить дыхание - от нее веет такой тайной, какой-то неизведанностью, ожиданием необычного...Ветрами, водой и временем в скале образовался грот, в котором видны несколько входов в пещеры. Прямо с моря на лодке в грот зашли любопытствующие - то ли рыбаки, то ли удовлетворить свой интерес... В проеме справа видна еще одна лодка, в ней мужчина зажег факел и что-то внимательно рассматривает на стене грота, возможно, какие-то древние изображения. В глубине грота через отверстие в скале хлынул поток солнечного яркого света, осветил часть грота и пробежал светящейся дорожкой по глади воды.
С большим мастерством художник передал ребристость скал, прозрачность воды и плавные переходы от темноты к тусклому свету и к ярким солнечным пятнам. Гамма оттенков синего, голубого, фиолетового усиливают чувство таинственности...
Ледяные горы в Арктике (1870)
Величественный, торжественный пейзаж...Где еще как ни в Арктике встретишь такие ледяные, вздымающиеся ввысь торосы и айсберги! Здесь ощущаешь, как все замерло среди этого вселенского холода, что даже воздух, кажется застыл и стал густым и осязаемым. Но это сейчас. А пройдет немного времени, и тронется воздух, подует ледяной ветер, принесет резкую, жгучую, режущую глаза пургу...А пока все замерло, кроме осторожно выбирающейся из ледяного плена шхуны.
Сочетание бело-голубых, синих, фиолетовых и розовых оттенков создает ощущение холодной красоты, равнодушного великолепия и величия...
Лунная ночь в Крыму. 1859.
Завораживающий южный пейзаж, почти осязаемое ощущение теплой лунной ночи на берегу моря. На переднем плане гущи деревьев, высокий пирамидальный тополь. Чуть дальше белый дом с беседкой, калитка, выходящая прямо на берег. Вдали темной глыбой подымается гора. И огромное небо, покрытое легкими, перистыми облаками, а в центре - огромная яркая луна, будто горящий фонарь освещает все вокруг. Лунная дорожка проходит к самому берегу, освещая легкую рябь на спокойном море, парусники, скользящие по воде.
Так и просятся на ум слова из давней-давней песни: "...Луна, луна, над ласковым берегом светит, а море, а море целуется с луною..."
Морское сражение.
Скольким сражениям посвятил свои картины Айвазовский! Вот и здесь идет морской бой. Потрепанные в сражении корабли, оборванные паруса, плавающие вокруг обломки, - все вокруг говорит о большом сражении, когда моряки бьются "не на живот, а на смерть". Кругом клубы дыма, закрывающие небо, море, потемневшее от пепла. Кажется, ощущаешь даже холод воды, чувствуешь запах пороха, слышишь грохот взрывов.
Наварринский бой. 1848
Это знаменитое сражение прославило российский флот. Объединенный флот союзников (русские, французы, англичане) вошел в Наварринскую бухту, где был сосредоточен турецко-египетский флот. После бесплодных попыток вести переговоры, после обстрела союзного флота турецкими кораблями и береговыми батареями в октябре 1827 года началась Наварринская битва.
Русские линейные корабли, находясь в центре, приняли на себя главный удар турецко-египетских сил и уничтожили большую часть неприятельского флота. Линейный корабль "Азов" под командованием капитана Iранга М.П.Лазарева сражался с пятью вражескими кораблями, но в неравном бою разгромили их. Младшими офицерами на этом корабле служили П.С Нахимов и В.А.Корнилов. Экипаж "Азова" покрыл себя неувядающей славой. Весь мир восхищался доблестным русским флотом, смелостью и военным искусством русских моряков.
Айвазовский изображает "Азов" уже сильно поврежденным, однако экипаж корабля берет на абордаж турецкое судно, и героические русские моряки переходят на его палубу, чтобы завершить уничтожение корабля. С большим мастерством художник показывает картину сражения: огонь, пожирающий корабли, всюду дым, застилающий обозрение, обломки корабей, люди, пытающиеся спастись...
Наполеон на острове Эльба (1897)
Вечерняя заря в пучине догорала, над мрачной Эльбою носилась тишина.
Сквозь тучи бледные тихонько пробегала туманная луна;
Уже на западе седой, одетый мглою, с равнинных синих вод сливался небосклон.
Один во тьме ночной над дикою скалою сидел Наполеон.
В уме губителя теснились мрачны думы, он новую в мечтах Европе цепь ковал
И, к дальним берегам возведши взор угрюмый, свирепо прошептал:
"Вокруг меня все мертвым сном почило, легла в туман пучина бурных волн,
Не выплывет ни утлый в море челн, ни гладный зверь не взвоет над могилой -
Я здесь один, мятежный думы полн..."
(А,Пушкин)
Неаполитанский залив. 1841.
Утро. На море легкий, едва заметный бриз. Рыбаки уже вышли на ловлю рыбы - кто на паруснике, кто на простой лодке. Вдали возвышается Везувий, а над ним поднимается жаркое южное солнце, заливая золотым светом все вокруг. Небо еще покрыто рыхлыми белыми облаками.
Очень талантливо художник показал нежные переходы цвета - из темно-синего, почти черного, у края картины, до сине-голубых и золотисто-розовых, - вдали.
Картина полна очарования тихой задумчивости, мечтательности.
Неаполитанский залив в лунную ночь (1842)
Айвазовский неустанно работал, переезжая с одного места на другое. Ему полюбился Неаполь, там он сделал несколько картин, изображающих Неаполитанский залив с видом на Везувий.
Одну из этих картин, изображающих Неаполитанский залив лунной ночью, увидел всемирно известный маринист Тернер, человек нелюдимый, характера мрачного. Он пришел от этой картины в такой восторг, что написал по этому поводу на итальянском языке посвящение Айвазовскому: "На картине этой вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем и в нем отражающуюся...Поверхность моря, на которой легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок или множеством металлических блесток...Прости мне, великий художник, если я ошибся, приняв картину за действительность, но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое высоко и могущественно, потому что тебя вдохновляет Гений".
Парусник. 1859.
Перед нами корабль, упорно противостоящий волнам. Но эта буря не внушает страха, напротив, разыгравшаяся стихия обладает завораживающей силой. А край голубого неба олицетворяет собой ту надежду, тот свет, что всегда присущ картинам Айвазовского. Утверждение жизни через единение с природой - вот главный смысл, содержащийся в картине.
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?
Играют волны - ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит...
Увы, - он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
(М.Ю.Лермонтов)
Прощание
Полотно хочется назвать "Алая картина"...Раннее утро. Но солнце уже поднялось над морем и все небо и море залило золотисто-алым солнечным светом. И только край моря у песчаного берега отливает нежным лазоревым светом. Вдали стоит парусный корабль, а у берега причалила одинокая лодка. На берегу прощается молодая пара, к матери прижался ребенок. Мужчина, видимо, уезжает на корабле, к которому его доставят на лодке.
Несмотря на предстоящую разлуку, картина не вызывает чувства печали, тревоги. Алый цвет не выглядит тревожным, наоборот, добавление к алому нежного золотистого тона создают настроение надежды на радостную встречу...
Прощание А. С. Пушкина с морем
Эту картину Айвазовский написал вместе с художником Репиным. Репин, конечно, писал образ Пушкина, а Айвазовский свое море. Айвазовский был лично знаком с Пушкиным, и Репин очень этим заинтересовался, все выспрашивал художника, какой он, Пушкин?
На картине поэт стоит на скалистом берегу моря и, сняв шляпу, в последний раз обращается к любимому морю со словами:
Прощай, свободная стихия,
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в последний час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз...
...Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
(А.С.Пушкин)
Зашумело, загрустило море вместе с поэтом, но через минуту оно опять взыграло. Море как будто услышало слова поэта, который так дивно воспел его в своих стихах, и еще больше заволновалось, зашумело. Оно как будто заклинает поэта, чтобы он долго, долго хранил в своей памяти его гул, чтобы унес он с собой его образ и голос в далекие леса и поля севера...
В картине гармонично слились образы Пушкина и моря, как гармонично слилось творческое воображение Репина и Айвазовского.
Штиль (1837)
Грандиозное полотно Айвазовского. На картине изображено Средиземное море. У берега - рыбачья лодка. Рыбак отдыхает на берегу. Рыбачка охраняет его сон. Полдень. Зной. Море спокойное, величавое, уходящее в бесконечную даль. Над ним прозрачный воздух, насыщенный солнечным теплом. Все овеяно покоем и счастьем. Даже солнечная дорожка на морской глади голубовато-молочного цвета опала говорит о счастливом покое, в какой погружена сейчас природа. И с этим покоем природы гармонирует безмятежный отдых рыбака на берегу.
В этой картине, изображающей обыденную жизнь, много поэзии и светлых раздумий. В ней все осязаемо и материально: и берег, и вода, и даже воздух, пронизанный светом.
Вид Константинополя (1851)
В центре картины деревья с пышными кудрявыми кронами, слева мечеть с с устремляющимися в небо стрелами минаретов. Справа край моря и город. На переднем плане у зеленого пригорка группа отдыхающих людей. День летний, жаркий. Недавно прошел дождь - фиолетовое небо еще не очистилось от туч, сочная, яркая зелень точно промылась. Но солнце уже заливает золотистым светом город вдали, край мечети.
Вид на Золотой Рог.
Раннее утро. Море. На море полный штиль. К берегу причалили лодки с людьми - одни только что подошли, другие готовятся отплыть, - это, скорее всего, рыбаки, одни рано вышли в море, и уже плывут обратно, а другие только что уходят на ловлю рыбы. По берегу то тут, то там прохаживаются группы людей. - это покупатели рыбы. Выше по берегу кущи деревьев, пирамидальные тополя тянутся к небу. А дальше горы, растворяющиеся в утренней дымке. Справа на горе возвышается город, еще выше большая крепость на самом краю скалы. Неподалеку от берега парусник с повисшими парусами.
Берег еще укрыт темнотой, а город и крепость на скале уже освещены жарким южным солнцем. Высокое небо очищается от облаков, уходящих вдаль, за горы. Изумрудно-зеленые, сине-голубые, золотисто-розовые краски будто переливаются, переходя из одного цвета в другой и создавая радостную картину утра.