Суриков В. И. автопортрет
Гениальный художник 2-й половины 19-го века, совершивший подлинный переворот в исторической живописи своего времени. Основным героем исторических полотен Сурикова стал народ.
Суриков родился в Сибири, в Красноярске, произошел от вольных казаков, чем очень гордился. Окружающая сибирская действительность очень отличалась от центра России, там еще остались следы седой древности - в быту, обычаях, одежде, архитектуре. Во времена Сурикова еще кое-где сохранились в домах слюдяные окна, дворы, мощеные тесаными бревнами; у охотников в употреблении все еще были кремниевые ружья. Молодежь пробовала силы в кулачных боях.
Суриков помнил, с каким упоением дети слушали рассказы о казачьей вольнице, о походах Ермака, о раскольнице боярыне Морозовой. Все это определило выбор тем для живописи будущего художника, наложило отпечаток на все его творчество.
Суриков любил рисовать с детства. В уездном училище на него обратил внимание учитель рисования. Он стал заниматься с мальчиком специально, рассказывал ему о великих художниках прошлого. Возможности учиться рисованию у юноши не было возможности, надо было зарабатывать на жизнь. Но помог ему сам губернатор Красноярска, он узнал о талантливои юноше и на одном из парадных обедов устроил сбор средств на обучение Сурикова в Академии художеств.
Поступить в Академию с первого раза не удалось, у Сурикова не было необходимой подготовки, во второй раз его приняли вольнослушателем, а через год - действительным слушателем Академии. Учился Суриков с огромным желанием, был среди лучших учеников. По окончании Академии Суриков отказался от пенсионерской поездки и принял заказ из Москвы на выполнение росписей в храме Христа Спасителя.
В Москве художник сразу проникся ее историческим духом. Памятники старины всколыхнули в памяти Сурикова его старые сибирские впечатления, его любовь к русской истории. Он осознал свое призвание быть историческим живописцем, он написал такие знаменитые полотна, как "Утро стрелецкой казни", "Меншиков в березове", "Боярыня Морозова" и другие.
Проникновенное чувство эпохи, понимание движущих сил истории, восприятие исторических событий с позиции человека, живыми нитями связанного с современночтью, и сделали Сурикова великим историческим художником, равного которому не было в европейской живописи 19-го века.
Утро стрелецкой казни (1881)
Первое большое историческое полотно Сурикова. В нем художник изобразил бурную эпоху петровских преобразований, переломный момент в истории русского государства. Осуществляя коренную ломку старых порядков, тормозивших дальнейшее развитие страны, Петр действовал насильственными, варварскими методами, не считаясь ни с какими жертвами. Петр задумал ликвидировать стрелецкое войско ради формирования более современной и боеспособной регулярной армии. Это вызвало ряд стрелецких бунтов, жестоко подавленных Петром. Расправа с бунтовщиками завершилась в 1698 году казнью более двух тысяч человек, происходившей в разных местах Москвы. Стрельцы мужественно держались во время пыток, ни один из них не раскаялся, не склонил головы.
Но и тут стрелец не покоряется,
Он противится царю, упрямствует.
Отца, матери не слушает,
Над молодой женой не сжалится,
О детях своих не болезнует...
Суриков изобразил в картине момент перед казнью. В мглистом сумраке предрассветного часа вырисовываются громада Василия Блаженного, белокаменные стены Кремля, толпа народа, запрудившая Красную площадь. Приготовления к казни закончены. К Петру подходит с докладом офицер Преображенского полка, ожидая распоряжения начать казнь. И уже двое преображенцев, подхватив под руки, повели к виселице первого стрельца. Суриков изображает стрельца со спины, чтобы не показывать зрителю его лица - лица смертника. Его могучая, но теперь вся как-то обмякшая фигура, его заплетающиеся ноги и так очень красноречиво передают его душевное состояние. Брошенные прямо наземь, в грязь, бархатный кафтан и шапка стрельца, а также задутая свеча усиливают ощущение того, что для него уже кончены все счеты с жизнью. Остальные стрельцы ожидают своей очереди. Своими белыми рубахами и огоньками свечей они резко выделяются из всей массы народа. Выделяются они и своим душевным состоянием. Народная толпа шумит, волнуется, громко выражая свои чувства, свое глубокое горе. Стрельцы погружены в себя, будто окаменели. Каждый из них в последние минуты жизни полон внутренней серьезности, собранности, думает свою большую думу.
Суриков писал, что он хотел передать "Торжественность последних минут...а совсем не казнь".
В центре внимания зрителя четыре стрельца: рыжебородый, черный, седой и чуть в глубине стрелец, прощающийся с народом. Рыжебородый стрелец, отличающийся таким горячим нравом, полный такой бешеной ярости, что его, единственного из всех, привезли на площадь закованным в колодки, со связанными веревкой руками. И рядом стрелец с большой черной бородой и космами волос, закрывающими почти все лицо; его ярость не выплескивается наружу, как у рыжебородого, но он также одержим ненавистью к Петру, тяжелой и глухой, подавляющей в нем все другие чувства. Эта ненависть и привела их к бунту, и до сих пор они находятся во власти этих чувств.
На лице седого стрельца, который машинально перебирает волосы дочери, прощаясь с ней, застыло выражение скорбной муки и вместе с тем твердой убежденности в своей правоте. Но в его облике уже нет ненависти, только отрешенность и тишина. А над всей толпой возвышается фигура стрельца, который прощается с народом.
Однако все переживания и чувства стрельцов, все разнообразие их характеров перекрывает поединок взглядов, которыми обмениваются Петр и рыжебородый стрелец, как бы бросающий в лицо царю свой дерзкий вызов, утверждающий вопреки его грозной воле свою бешеную ярость, свою непримиримость, свою ненависть. В этом поединке - столкновение двух исторических сил, двух правд - Петра и народа.
Суриков изображает Петра не только грозным, но и уверенным в своей правоте, убежденным. Художник написал образ царя овеянным налетом героизма, как бы подчеркивая, что он боролся за дело прогресса, что действовал он в интересах России, а не в личных интересах. И все-таки истинными героями здесь являются стрельцы.
Колорит картины приглушенный, сумрачный, хорошо передает общее настроение события. Суриков намеренно сгустил мглу, окутывающую изображение, чтобы ярче загорелись на этом фоне огоньки свечей в руках осужденных. Их мерцание в холодном сумраке наступающего утра подчеркивает страшный смысл всего происходящего здесь в этот необычный час.
Картина была выставлена 1 марта 1881 года, в день убийства народовольцами Александра II, и вызвала особенно живой отклик. Полотно было куплено П.М.Третьяковым, а сам Суриков стал членом Товарищества передвижников.
Утро стрелецкой казни (1881) (фрагмент картины)
Боярыня Морозова (1887)
После поездки из-за границы Суриков начал картину "Боярыня Морозова", над которой работал много лет. В процессе написания художник дважды увеличивал размеры полотна, добиваясь впечатления движенияя саней с Морозовой.
Сюжет картины относится к эпохе царя Алексея Михайловича. Патриарх Никон тогда провел церковные реформы, которые привели к расколу в церкви. По приказу царя Никон велел исправить тексты церковных книг по греческим образцам и заново их перепечатать. Реформа вызвала возмущение - в ней видели измену старине, покушение на национальный характер религии. Церковь раскололась. Поборники старой церкви - раскольники, старообрядцы, как их называли, считали величайшим грехом креститься по-новому - тремя перстами - и признавали только "двуеперстный крест". Они не соглашались по чужеземному образцу стричь усы и бороды; считали, что крестный ход должен ходить только "по солонь" - по ходу солнца и т.д. Раскольников стали преследовать. Их предавали анафеме - церковному проклятию, ссылали, сжигали на кострах. Они убегали на окраины России, скрывались в глухих лесах, в болотах. Но твердо стояли на своем - защищали старые обряды, не принимали ничего нового, иноземного, по их понятиям.
Во главе раскола стоял неистовый протопоп Аввакум, фанатик, которого потом сожгли на костре.
Боярыня Федосья Прокопьевна Морозова была ярой последовательницей протопопа Аввакума. Дочь знатного боярина, она семнадцати лет была выдана замуж за Морозова, человека, близкого к царскому двору, и сама была "в чести у царицы". С детства Федосья Прокопьевна была набожна и придерживалась старой веры. Рано овдовев, она превратила свой дом в тайный монастырь, где собирались раскольники, где одно время жил и протопоп Аввакум. Вскоре боярыня тайно приняла монашеский постриг. Когда об этом стало известно царю, ог приказал послать к ней "увещателей". "Како крестишься и како молитву творишь?" - допрашивали ее "увещатели".
А боярыня Федосья Прокопьевна и сестра ее, княгиня Урусова, которую она тоже увлекла за собой, нерушимо стояли на своем. Тогда заковали их в цепи, бросили на простые дровни (сани) и повезли на пытку. Федосья Прокопьевна, когда ее пытали, говорила так:" Вот что для меня велико и поистине дивно, если сподоблюсь сожжению огнем в срубе на болоте! Это мне преславно, ибо этой чести никогда еще не испытала".
Но боярыню Морозову не сожгли, а вместе с сестрой сослали в дальний Боровский острог и посадили в земляную тюрьму - в яму. "...Сидят они в яме, цепями прикованные. В холоде, в голоде, в язвах и паразитах, рубищами прикрытые. А возле ямы страж ходит. Вот боярыня и просит его:"Миленький! дай хоть корочку, не мне - сестре, видишь - помирает!" Страж, глядючи на нее, сам-то плачет да и отвечает:"Не приказано, боярыня-матушка! " Страж-то корку-то бросить боится - царь не велел их кормить. Вот она посмотрела на стража из ямы-то, сама вся белая, а глазищи-то большие, из темноты так страшно блистают, и говорит:"Спасибо тебе, батюшка, что ты веру нашу и терпение укрепляешь..." - так рассказывала Сурикову в детстве его тетка Ольга Матвеевна.
Боярыня Морозова и ее сестра умерли в Боровской земляной тюрьме от голода. Сила боярыни Морозовой была в том, что она слепо верила в свой путь, в свою правду и бесстрашно принимала муки и гибель за эту веру.
В картине Суриков изобразил провоз боярыни Морозовой по улице города. Толпа запрудила улицу. Народ глубоко потрясен происходящим. Подвиг боярыни находит живой отклик в сердцах людей. Конечно, есть здесь и противники Морозовой, ничтожные и низменные в своем злорадстве и мелочном удовлетворении. Это попик в шубе с лисьим воротником, оскаливший редкие зубы в издевательски-ехидном смехе, и стоящий рядом богатый купец, откинувшийся в приступе торжествующего хохота.
В центре композиции сама боярыня Морозова, сидящая в санях. Ее черный силуэт отчетливо рисуется на фоне снега, саней, пестрых одежд, краски которых приглушены легкой дымкой голубого морозного воздуха. С вдохновенной страстностью и исступлением бросает боярыня в толпу призыв постоять за старую веру. Неподвижный взгляд Морозовой устремлен в пространство, охватывая толпу. Ее поднятая рука с двумя перстами - символом веры - высоко парит над головами людей.
Лица за спиной Морозовой слегка отодвинуты в глубину, чтобы чуть приглушить толпу, а образ боярыни был ярче.Самые яркие образы из толпы находятся справа, у края картины. Вот богатырского сложения юродивый с глубоко запавшими, по-детски наивными глазами, сидит прямо на снегу в одной дырявой рубахе и благословляющий боярыню на подвиг. Вот нищенка, соболезнующая страданиям Морозовой, преклонила перед ней колени. А вот горестно задумалась старуха в узорном платке. Боярышня со скрещенными руками потрясена чувством жалости к раскольнице. Другая боярышня в голубой шубке с печальным и строгим лицом низко кланяется Морозовой. Судорожно порывается стащить с головы шапку при виде несчастной страдалицы истовый старик. В глубокое, трудное раздумье погрузился странник - все они живут одними мыслями и чувствами с Морозовой, прощаются с ней, поклоняясь ее подвигу.
Суриков изобразил на фоне заснеженной улицы пеструю, красочную толпу, яркую одежду людей. Картина похожа на пестрый, многоцветный, радостный ковер народных мастеров. И в эту звучную, радужную игру красок резким противоречием врывается черный цвет в одежде боярыни. Это противоречие подчеркивает трагическое звучание образа Морозовой, привносит ноту глухой тревоги и скорби в это полотно.
Как и в прошлых картинах, все образы здесь написаны с натуры. Некоторые получились сразу, а некоторых художник искал долго, переписывал и снова искал. Иногда персонаж находился случайно. На толкучке нашел юродивого. Еле уговорил позировать, сидя на снегу. Почти все женские типы для своей картины нашел на Преображенском старообрядческом кладбище. Но никак не удавался главный образ - самой боярыни. Все получалось не то, не так. И совершенно случайно приехала с Урала начетчица Анастасия Михайловна. Суриков глянул на нее и понял, что сейчас все получится. И получилось именно то, что он хотел.
И снова картина Сурикова произвела фурор в обществе. П.М. Третьяков купил и это полотно Сурикова, и так был этому рад, что решил открыть в своей галерее суриковский зал.
Образ боярыни Морозовой (фрагмент картины Боярыня Морозова (1887))
Образ боярышни (фрагмент картины "Боярыня Морозова" (1887))
Образ юродивого (фрагмент картины "Боярыня Морозова" (1887))
Меншиков в Березове (1883)
Еще одно большое историческое полотно. А.Д.Меншиков был одним из наиболее близких сподвижников Петра I. Его судьба характерна для петровского царствования. В своих преобразованиях Петр опирался на людей, которых оценивал только по деловым качествам, а не по именитости рода. Александр Меншиков был в прошлом разносчиком пирогов, слугой Лефорта, а затем, волею случая, познакомился с молодым Петром, стал его камердинером, сумел завоевать его расположение. Благодаря незаурядности своей натуры поднялся до высот управления государством. Наделенный живым умом, кипучей энергией, силой характера, Меншиков был непременным участником всех начинаний Петра. Дело Петра он пытался продолжать и после его смерти. Но обстоятельства оказались сильнее его. Екатерина I, жена Петра, царствовала всего лишь полтора года. Перед смертью она подписала продиктованный Меншиковым указ о престолонаследии - российским императором объявлялся 12-летний сын казненного Петром царевича Алексея Петр II с предписанием ему по достижении совершеннолетия жениться на одной из дочерей Меншикова - Марии или Александре. Вскоре после провозглашения Петра II императором состоялось и торжественное обручение его с Марией Меншиковой. Казалось, Меншиков достиг вершин могущества. Однако противникам его удалось взять верх. Воспитатель Остерман сумел восстановить молодого императора против Меншикова. Последовал указ об аресте и ссылке всесильного вельможи в далекий сибирский городок Березов. С падением Меншикова иностранцы захватили при дворе небывалую власть. Национальные интересы России были принесены в жертву честолюбивым планам сменявших друг друга временщиков.
Посвятив свою картину Меншикову. Суриков не свел ее к изображению личной драмы героя. Дыхание истории ощущается в этом произведении художника. Он показал Меншикова в первые месяцы ссылки.
...Низкая бревенчатая изба. Слюдяное заиндевелое оконце.Скупо пробивается свет. В углу иконы, зажженные лампады. Меншиков сидит у стола. Огромный, небритый, со спутанными волосами, в овчинном тулупе и с драгоценным перстнем на сжатой в кулак руке, тяжело лежащей на колене, он погружен в глубокую думу. Быть может, гнетет его сознание собственного бессилия, невозможность действовать, в то время как враги его предают дело Петра, губят Россию. Контраст низкой избы и громадной фигуры Меншикова подчеркивает величие его образа и душевное состояние узника, заключенного в тюрьму.
Вся семья сгрудилась вокруг стола в трагической безысходности. Обреченными выглядят в этой избушке дети Меншикова. Безнадежно больная, хрупкая, сломленная горем несостоявшаяся невеста царя Мария доверчиво прильнула к отцу, словно ища у него защиты. Близко к отцу сидит и сын, с болезненным лицом, на котором застыло выражение недетской горечи и печали о несбывшихся надеждах. И только младшая Александра, более простая, живая по характеру, жизнедеятельная оптимистка, еще на что-то надеется, у нее еще возможно будущее. И нелепым выглядит в этой темной избенке богатый парчовый наряд Александры, что еще более подчеркивает трагическую безысходность происходящего.
Колорит картины отличается удивительной цветовой насыщенностью и гармонией тонов. Самоцветами сверкают краски во мраке избы: "вспыхивает серебряная парча, теплится свет лампад. блестят золотые иконы, сгустком малинового светится суконная скатерть" (М.Алпатов).
Картина "Меншиков в Березове" была выставлена на 11 Передвижной выставке, была приобретена П.М.Третьяковым. Благодаря этому, Суриков смог поехать за границу совершенствовать свое мастерство.
Образ Меншикова (фрагмент картины "Меншиков в Березове")
Переход Суворова через Альпы (1899)
Славным делам и событиям русской истории посвящена и эта картина. Самобытная натура гениального русского полководца А.В. Суворова заинтересовала Сурикова как яркое проявление русского национального характера.
Суровый и величественный горный пейзаж. Уходящие ввысь, за пределы картины, скалы окутаны седыми облаками. Крутой обледенелый обрыв. Снег. Ледяные уступы обрыва синеватые, полупрозрачные. Горы полуосвещены солнцем. И горы, и снег, и самый воздух - все здесь чужое, суровое.
По ледяным скатам, подобно лавине, низвергаются в пропасть суворовские чудо-богатыри. На краю обрыва остановил своего коня Суворов в синем походном плаще, без шапки, весь подался вперед, он шуткой и острым словом подбадривает своих воинов. Восторженной улыбкой встречает его слова молодой солдат. Около Суворова немолодой солдат - в походе он всегда рядом со своим полководцем. Направо, на переднем плане, стремительно летит вниз солдат. Обеими руками он схватился за шапку и не выпускает из рук ружья. За ним солдат закрыл лицо плащом, не решается смотреть в пропасть и все-таки спускается вниз. Вот старик, георгиевский кавалер, с суровым и решительным лицом, осеняет крестом лоб, перед тем, как ринуться в пропасть. Спокойно лежит на барабане рука барабанщика...Солдатам, кажется, нет конца. И вся эта лавина людей неудержимо летит вниз по обрыву.
Главное в картине - беззаветная храбрость, отвага солдат, которые всегда готовы выполнить любой приказ полководца.
Портрет Ольги Васильевны Суриковой (дочери художника в детстве 1888)
Суриков с любовью пишет портрет своей "прилежной" дочки. ...Ей 9 лет. она стоит у белой кафельной печки в красном с горошками платье, с большим белым кружевным воротником. Одну руку приложила к теплой печке, в другой - кукла. Как внимательно, серьезно стоит, "позирует" девочка! Какой чудесный портрет - ласковый, душевный!.
Степан Разин (1903)
"Степан Разин" - последняя значительная историческая картина Сурикова, завершившая его творческий путь. Суриков работал над полотном долго, переписывал, дополнял, добиваясь нужного ему впечатлению.
Широкая даль Волги. Большой струг (старинное речное деревянное судно). Гребцы взметнули весла. Замерли. Играет на гитаре казак-гитарист, спит на борту другой казак...В мерных взмахах весел в широких просторах Волги есть что-то песенное, эпическое, роднящее картину с теми народными песнями и сказаниями о Степане Тимофеевиче Разине:
"Из-за острова на стрежень, на простор речной волны
Выплывают расписные, Стеньки Разина челны..."
А сам Разин, атаман казацкой вольницы, облокотившись на узорное седло, погружен в глубокую думу...И кажется, выплыл он на волжский простор, чтобы напомнить людям о великих битвах прошлого, о войнах крестьянских...
Покорение Сибири Ермаком (1895)
По преданию, в конце 16-го века славный атаман Ермак Тимофеевич "полевал" - грабил - в низовьях Волги и на Каспии купеческие караваны. Потом, спасаясь от преследователей, ушел со своей казачьей вольницей на Каму, где лежали "места пустые, леса черные, речки и озера дикие", богатые солью, рыбой, всяким зверьем. Места эти царь Иван Грозный пожаловал крупным промышленникам - купцам Строгановым. Строгановы завели там соляные варницы, понастроили крепости-острожки для защиты от набегов хана Кучума, который опустошал земли, грабил, угонял в рабство русских людей.
Ермак со своей дружиной пошел к Строгановым в "ратную службу" - охранял их границы, торговые караваны. Когда Строгановы стали собирать "охочих людей", чтобы идти на Кучума, атаман Ермак со своими казаками первый пошел "воевать Сибирь":
Перейдемте мы, братцы, горы крутые,
Доберемся мы до царства бусорманского,
Завоюем мы царство Сибирское,
Покорим его мы, братцы, царю белому,
А царя-то Кучума во полон возьмем.
Много раз бросались татары в бой с казаками и много раз терпели поражение. Немало добрых казаков полегло у Ермака в пути и в битвах. А когда осталось их немногим более пятисот человек, порешил Ермак идти на Иртыш к столице хана Кучума - к городу Искер. Завязалась битва великая, и в этой битве атаман Ермак победил хана Кучума. Разбежалось Кучумово войско, а Кучум скрылся в Барабинской степи. Атаман Ермак утвердился в ханской столице и "бил челом" царю Ивану Грозному - просил принять сибирскую землю под свою "высокую руку".
Прошло несколько лет. Погиб Ермак - утонул в Иртыше, когда Кучум, как "тать презренный", напал на спящих казаков.
Так кончилась жизнь Ермака, славного атамана казацкой вольницы.
Много поется о нем песен, много рассказывается всяких былей и небылиц. Они с детства запали в душу Сурикова. Так возник замысел будущей картины.
Действие разворачивается на фоне сурового сибирского пейзажа. пенятся холодные воды Иртыша, приняв в себя месиво человеческих тел. Дым выстрелов разграничивает толпу сражающихся на два лагеря. Грозному натиску дружины казаков, пестрое вооружение которых говорит о жизни, проводимой в боях и походах, противостоит сплошная масса разноплеменного войска, собранного Кучумом со всех концов Сибири. Тут и остяки, и вогулы, и сами татары. Сумятица, царящая в их рядах, не мешает им с ожесточенным упорством сражаться с казаками. Прижатые к крутому берегу Иртыша, они бесстрашно встречаются лицом к лицу с дружинниками Ермака, осыпая их градом стрел. Рисующиеся в отдалении на фоне неба фигурки бешено скачущих по кромке берега всадников усиливает ощущение тревоги в стане татар. Строй казаков с ружьями в руках осеняет знамя "Спаса", под которым стоит Ермак, повелительно простерший руку в сторону врагов, указывая направление основного удара. Знамя это - подлинно историческое; оно писалось Суриковым с экспоната Оружейной палаты. Не раз за долгую историю под знаменем "Спаса" ходили в бой русские полки (в частности, в битве на Куликовом поле).
Колорит картины удивительно красив: краски глубокие, сдержанно-строгие, отвечающие характеру суровой сибирской природы.
Кстати, ученые-искусствоведы совсем недавно выяснили, что Суриков дал картине несколько другое название, которое сейчас вернули этому произведению: "Добровольное прсиоединение Сибири Ермаком".
Вид на памятник Петру I на Исаакиевской площади в Петербурге (1870)
Суриков знал о Петре I с детства, читал "Полтаву", "Медного всадника" Пушкина. Великолепный памятник Петру Первому на Исаакиевской площади в Петербурге снова напомнил ему о Петре, и он начал с увлечением писать картину. Осенью в 1870 году картину выставили в Академии художеств, и она понравилась публике. Картину купили, и Суриков писал домой, что получит за нее сто рублей и пришлет денег матери.
Взятие снежного городка (1891)
В апреле 1888 года внезапно умерла жена Сурикова, Елизавета Августовна - не только жена, но и самый близкий друг. Суриков писал брату: "Тяжко мне, брат Саша...Жизнь моя надломлена; что будет дальше и представить себе не могу".
Казалось, все умерло, все было потеряно вместе с женой. Он почти перестал работать, почти не виделся с людьми, и только дети еще привязывали его к жизни. "Он нас кормил, и одевал, и водил гулять, и мы трое составляли тесную семью", - вспоминала позднее дочь его Ольга.
А из Красноярска писали и звали домой. Суриков решил ехать. В мае 1889 года он уехал с детьми в Красноярск. Медленно, трудно возвращался художник к жизни, к искусству. Прошло сибирское знойное лето, наступила осень. Девочки пошли в Красноярскую гимназию. Суриков понемногу начинал работать.
Как-то брат посоветовал ему написать картину "Взятие снежного городка". Суриков подхватил эту мысль. "Городок" - старинная народная игра. Где-нибудь на площади или на берегу реки строили из снега крепость, невысокую стену с зубцами, воротами. Над воротами устанавливали снежные фигуры казаков, пеших и конных, с винтовками за плечами. У ворот ставили снеговые пушки, позади ворот - "угощение из снега". Все это обливалось водой. Играющие делились на две партии: нападающие на крепость и защитники. Нападающие должны были верхом ворваться в ворота крепости - городка и разрушить на взлете верхнюю перекладину. Защитники, с трещотками, хворостинами, метлами в руках, отгоняли, пугали лошадей. Трещали трещотки, кричали люди, иногда стреляли из ружей холостыми зарядами. Страсти разгорались. Битва продолжалась до тех пор, пока какой-нибудь всадник не пробивался в ворота, не занимал крепость-городок. Тогда все сбивалось в кучу. И защитники, и нападающие бросались в погоню за победителем и с криком стаскивали его с коня, валяли, "мыли в снегу".
Как всегда, все хотелось писать с натуры. Суриков провел большую подготовительную работу. А в последний день масленицы, когда в старину обычно "брали городок", Суриков с братом поехали в соседнее село и уговорили молодежь устроить игру. Народу на праздник собралось много, настроение у участников было боевое. И Суриков выбрал для своей картины самый веселый, боевой момент, когда казак под ликующие крики толпы "берет городок".
Суриков писал картину с наслаждением, и каждый мазок, казалось, возвращал его к жизни. Легко, быстро бросал он краски на холст, и под его кистью краска превращалась в праздничный, сияющий цвет.
"Мне хотелось передать в картине впечатление своеобразной сибирской жизни, краски ее зимы, удаль казачьей молодежи", - говорил Суриков. И всю глубину и силу своего восхищения богатырской удалью, красотой русского человека вложил он в эту картину.
Минусинская степь (1873)
Нерукотворный образ (1872)
Портрет А.В. Суворова (1899)
Портрет неизвестной на желтом фоне (1911)
Посещение царевной женского монастыря (1912)
С гитарой (Портрет С. А. Кропоткиной, 1882)
Сибирская красавица. Портрет Е.А.Рачковской (1891)
Княжий суд (1874)
Это первая малоизвестная картина Сурикова, сюжет которой взят из русской истории. Конечно, первые шаги художника еще нетверды. Здесь изображена историко-бытовая сцена, не имеющая особого значения. Действие происходит в великокняжеской, домонгольской Руси. Происходящее не имеет значения для хода истории. На великокняжеском дворе решается личная судьба людей, которых судят.
На высоком крыльце сидит князь, справа на крыльце - княжеская семья, в глубине навеса блестит оружие дружинников. Слева духовное лицо, - вероятно, митрополит. Ступенькой ниже стоит, полуобернувшись к князю, диакон или священник, грек по национальности, с длинным свитком в руках. По-видимому, он выполняет обязанности секретаря суда и читает обвинение. Поразительна эта живая историческая подробность.
На первом плане - подсудимые и свидетели, истцы и ответчики. Видимо, читаемое слишком сложно для них и с трудом доходит до их сознания. Это домысел, очень близкий к правде.
Дело происходит на заре славянской цивилизации. Совершается ломка быта и понятий. Дикарь в правой стороне картины стоит гордый и не понимающий присходящего. Женщина на коленях умоляет князя, как бога, как идола. Древняя Русь еще пребывает в состоянии язычества.