Пенятся зеленые волны, накатывают на высокий каменистый берег, а в волнах бьется, словно раненая птица, корабль, пытается уплыть от страшных скал, избежать смерти, но не в силах...Стихия сильнее - тянет, рвет паруса, они падают и комкаются рваными тряпками. В шлюпке спасаются матросы - все с тоской смотрят на корабль , он был им и домом, и другом, но тот уже тонет и его уже не спасти.
Одинокий человек стоит на камнях у кромки прибоя, - может быть, матрос, раньше других бросившийся в волны и выплывший, может быть, какой-то зевака, услышавший страшный треск бьющегося о скалы дерева. Старая башня лениво взирает на развернувшуюся у ее подножия драму.
Вдалеке на холме сияющей белизной светится город - высокие башни, шпили соборов, уютные дома. А над морем восходит солнце, заливая все вокруг золотыми лучами, оно вселяет надежду, что шторм закончится. и даже здесь, у скал, море будет более спокойным.
Картина создает настроение очень драматичное, но и очень светлое - это кажется почти циничным, однако мир именно таков: не все корабли тонут в шторм, не все люди, попавшие в бурю, гибнут. И морю все равно, когда оно будет бросать на скалы утлую посудину-корабль - ранним утром летом или осенней ночью. Морю безразлично, потому что такова его природа. Бесконечно мудрое, отстраненной и изменчивое, оно точит берег, потому что "Капля камень точит". Когда - нибудь у Босфора будет плескаться другое море - величественное, спокойное, бескрайнее, - такое же, как было в начале века.
Назад